Сегодня мы продолжим изучать совместное постановление Верховного и Высшего арбитражного судов, посвященное четвертой части Гражданского кодекса. Прошлую колонку мы закончили на вопросе о "безвиновной ответственности", который стал предметом многочисленных обсуждений в Сети. Тогда формулировки постановления были сильно смягчены, и "безвиновной" быть она перестала. А продолжим мы сходным пунктом, из-за которого тоже бушевали страсти - правда, не по всему Интернету, а только в сообществе художников-мультипликаторов.
Переработка Чебурашки
Я говорю о двадцать девятом пункте постановления, в котором разбирается вопрос о частях произведения. Гражданский кодекс закрепляет, что они могут охраняться авторским правом отдельно от целого произведения, но только в том случае, если представляют собой "самостоятельный результат творческого труда". Это относится к любой части, но наиболее серьезные споры традиционно бушуют вокруг персонажей, как наиболее поддающихся монетизации.
Все еще помнят дрязги вокруг
Но речь в постановлении идет не об этом, а о так называемом "изначальном персонаже" произведения. По мнению, высказанному в черновом варианте документа, автору принадлежит право "использовать персонаж любым способом, в том числе путем переработки, и в любой форме, в том числе в письменной, устной форме, в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме, независимо от того, в какой форме персонаж и произведение в целом созданы изначально".
Такое впечатление, что авторы вдохновлялись примером Чебурашки, заговорив именно о персонаже. Но с таким же успехом можно было ввести "первоначальное произведение", которое незримо бы присутствовало в любой дальнейшей его переработке. Чтобы башлять "первоначальному автору", естественно.
Идея ввести "первоначальный персонаж" вызвала протесты, прежде всего – от художников-аниматоров, хорошо помнящих разборки Успенского. Их
Вообще, традиционно при переработке произведения считалось, что права "первоначального автора" заканчиваются в тот момент, когда он дает разрешение на такую переработку. Новое произведение создается с учетом его прав, но автором его считается тот, кто произведение переработал. ВС и ВАС чуть было не отменили этот основополагающий принцип. Вслед за Успенским.
К сожалению, авторы постановления не разобрали вопрос о переработке программ: в отличие от литературных и прочих произведений, при создании новой программы на основе существующей используется куча исходного текста, большая часть которого является результатом творчества и может использоваться отдельно, как тот Чебурашка. Что, если автор, давший согласие на переработку программы в целом, заявит, что "вот этот участок кода представляет собой самостоятельный результат творчества, поэтому вы уж его перепишите"? ("А еще – вот этот, вот этот, и вот этот!") По идее, разрешение , данное для всего произведения, распространяется и на все его части, но об этом не худо было бы напомнить для нижестоящих судов отдельно.
Вопрос о переработке подробнее разбирается и далее, в тридцать первом пункте документа, где дается определение этого понятия и ее отличия от простого "нарушения неприкосновенности произведения": по мнению судов, переработка обязательно связана с созданием нового произведения. Здесь же упоминается частный ее случай – модификация программы или базы данных, под которой понимаются любые изменения, не связанные с запуском на конкретном компьютере или под управлением конкретных програм (это уже будет "адаптация").
Но в черновом варианте постановления было еще одно предложение: "Учитывая, что в результате модификации создается новая программа для ЭВМ или база данных, для их правомерного использования необходимо заключение нового лицензионного договора о предоставлении права использования программы для ЭВМ или базы данных". Думаю, оно было способно сильно затруднить жизнь добропорядочных пользователей, которые стали бы обязаны после каждого обновления программы искать, где же у ней EULA, запускать ее и тыкать по кнопке "Я согласен".
Разумеется, никто бы этого никогда не проверил, но а вдруг? (Про то, какие тонкости лицензионных соглашений изучают "проверяльщики компьютеров", когда им необходимо эти компьютеры унести "на экспертизу", мы еще поговорим далее). Но в окончательном варианте процитированное предложение исчезло.
Сравнительно честный отъем прав
Тридцать третий пункт постановления говорит о распространении экземпляров произведений, а конкретно – о так называемом "принципе исчерпания прав", закрепленном в статье 1272 ГК. Если вы купили лицензионный экземпляр чего-то, неважно, чего, то можете его свободно перепродать кому-нибудь, то же самое относится и к партии экземпляров. Именно в этом состоит "исчерпание прав", существование такого принципа позволяет свободно перепродавать диски и прочие лицензионные носители, не спрашивая разрешения у правообладателя. Но относится это, разумеется, только к лицензионным дискам: на контрафакт, по мнению авторов постановления, этот принцип не распространяется, независимо от того, сделан диск самостоятельно продавцом, или приобретен у кого-то.
Еще один интересный вопрос – о ввозе партий дисков из-за границы. По мнению авторов ГК и постановления, право на импорт – самостоятельное правомочие, на которое необходимо получать разрешение правообладателя. Проще говоря, ввозить в Россию диски на продажу можно только с разрешения правообладателя, но вот после того, как они в России, наконец, проданы – вот тут-то можно начинать перепродавать их дальше.
И еще одно исключение – если вы ввезете в страну экземпляр не для продажи, а для себя лично, то это не будет нарушением авторских прав, об этом отдельно пишется в постановлении. По сравнению с тем закручиванием гаек, которое наблюдается в сфере копирайта повсеместно, это – прямо-таки вопиющий либерализм. Того и гляди, наши борцы с пиратством чего-нибудь пролоббируют, чтобы такую возможность исключить. Нечего из-за границы ввозить, лопайте, что здесь дают.
Примерно так, кстати, было и с тридцать четвертым пунктом, в котором разбирается вопрос о так называемом "домашнем копировании". На этом пункте я уже останавливался, так что напомню кратко.
Толкование этого пункта – как раз тот случай, когда судебная практика идет вразрез с текстом закона. Статья 1273 ГК разрешает копирование для личных целей тех произведений, которые были "правомерно обнародованы". Определение "обнародования" содержится в статье 1268, под ним понимается самое первое использование произведения: премьерный показ в кинотеатре или по телевидению, выкладывание в Сеть, и тому подобное. Однако, авторы проекта подменили "первое использование" на "использование вообще", и написали в постановлении о том, что "изготовление одного экземпляра произведения или более либо его части в любой материальной форме, не является нарушением исключительных прав на произведение только в том случае, если в момент изготовления такого экземпляра само произведение используется правомерно". Увы, кроме как желанием простимулировать "борьбу с пиратством", пусть даже и игнорируя текст закона, я такое "толкование" объяснить не могу.
Вдобавок, и сам текст закона может измениться - в Думе сейчас находится законопроект, которым предлагается разрешить "домашнее копирование" исключительно "по необходимости". Что под этим понимается, авторы законопроекта не поясняют, но убеждают, что бояться нечего, и причиной для злоупотреблений эта "необходимость" не станет. Лично я им на всякий случай не верю.
Но, поскольку сейчас мы в ВТО не очень-то и стремимся, то законопроект пока "завис", и окончательно принимать его не спешат, с конца января он находится в состоянии второго чтения. И это правильно. Пусть лежит...