версия для печатиВ одной из своих предыдущих колонок я пытался подробно разобрать ситуацию с так называемыми "контрольными закупками" контрафактных программ, когда доблестные милиционеры провоцируют "эникейщиков" на установку чего-нибудь "пиратского", пишут процесс на диктофон или видеокамеру, после чего "раскрывают преступление" и возбуждают уголовное дело, со всеми вытекающими.
Однако, есть еще одна похожая стандартная ситуация, когда наш подопытный "эникейщик" просто приходит к кому-то (чаще всего в какую-то организацию) и устанавливает программы, но никто его не ловит. Через некоторое время туда же приходит милиция, и обнаруживает на компьютерах организации "пиратку", после чего "раскрывает преступление", и т.д.
В качестве меры безопасности на случай таких ситуаций некоторые сисадмины предлагают заказчикам подписать договор, в одном из пунктов которого указано, что "за лицензионность программного обеспечения ответственность несет заказчик". Недавно один из таких договоров попал и мне в руки: автор интересовался, поможет ли такая бумага "максимально обезопасить себя". Кратко я ему уже ответил, а это развернутое объяснение предназначено для аудитории "Вебпланеты".
Вернее, объясняет оно не только такой "договор", но и один из основных принципов правосудия. Принцип этот — оценка доказательств в совокупности, и он действует во всех отраслях процессуального права. Значение его состоит в том, что ни одному доказательству не придается заранее установленной силы, все они оцениваются вместе, то есть в совокупности. Ни по одному делу, гражданскому, уголовному, или еще какому-то, не существует такого "супердоказательства", при наличии которого гарантированно выносится определенное решение.
Но как раз за такое доказательство очень часто принимают тот "договор", который должен подписать руководитель, якобы взяв на себя ответственность за "лицензионную чистоту" программ.
# # # #
Вообще, такие квазидоказательства в последнее время зарождаются именно в сфере авторского права. Их разновидностью являются еще и различные "регистрации" интеллектуальной собственности, разумеется, кроме той, регистрация которой предусмотрена законом. О некоторых особо отличившихся в своих письмах - в данном случае под прицел попал сайт, на котором предлагалась услуга по "регистрации коммерческих обозначений". Пришлось Роспатенту разъяснять, что обозначения такие, вообще-то, не регистрируются, а их существование доказывается не сертификатом, а документами, подтверждающими их фактическое использование.
Примерно о же самое можно сказать про прочих "регистраторов интеллектуальной собственности", которых развелось в последнее время в избытке. Законом действительно предусмотрена регистрация некоторых ее видов, таких, как изобретения или товарные знаки. Но из произведений, охраняемых авторским правом по закону регистрируются только программы для ЭВМ, и то — делать это не обязательно.
Вдобавок, если подумать, то можно прийти к выводу о том, что в случае каких-то споров об авторских правах доказать свое авторство — это самая легкая часть спора. Труднее будет доказать то, что предполагаемый ответчик использовал произведение (особенно это касается интернета). В общем, подобные регистрации тоже лучше бы отнести к плацеботерапии.
Однако вернемся к нашему "договору о лицензионности". И, если вы подрабатываете "скорой компьютерной помощью", то придется сразу вас огорчить: независимо от наличия такого договора у вас есть шанс понести всю тяжесть ответственности лично. А в самом худшем случае — вместе с тем представителем организации, который заказал установку — и это будет уже не вторая часть 146 статьи УК, а третья, тяжкая, "по предварительному сговору группой лиц". По той простой причине, что следствию невыгодно искать, какие из контрафактных программ ставили вы, а какие — работники организации: если дробить стоимость программ, она может не достигнуть необходимых для возбуждения уголовного дела пятидесяти тысяч, а развалиться на несколько административных правонарушений.
Ну и еще один прискорбный факт: в делах об установке пиратских программ очень часто вместо полноценного виновника ищется "козел отпущения". Именно по этой причине нас не будет интересовать тот вопрос, действительно ли наш гипотетический эникейщик ставил "пиратку", или ее поставили какие-то нехорошие работники подопытной организации. Достаточно того, что она там есть.
Гораздо интереснее то, что говорят об этом работники организации во главе с руководителем. Разумеется, если они каются, да еще и "договор о контрафактности" у эникейщика в кармане, то задача упрощается - он, скорее всего, отделается легким испугом. Если договора нет, то, скорее всего, тоже.
А вот если заказчик решит свалить все на сисадмина, тому может прийтись несладко, причем независимо от "договора". Сам этот документ, если он будет составлен и подписан, попадет в ту самую совокупность доказательств, которую и будет оценивать следствие с судом. И результат этой оценки будет зависеть уже от всех остальных сведений, собранных по делу.
Самое важное значение здесь будут иметь как раз показания работников конторы. Которые, скорее всего, не сознаются в том, что натащили на вверенные им компьютеры пиратских игрушек. (Нет, конечно, можно им это запретить, ограничив доступ, но если это было сделано, то, скорее всего, у такой фирмы уже есть свой сисадмин, и пользоваться услугами приходящего ей нет необходимости).
# # # #
Не стоит также забывать и о еще одном "супердоказательстве", в которое свято верует милиция с судами: о так называемой "экспертизе контрафактности". О незаконности такой "экспертизы" уже много говорилось, в том числе и высшими судебными инстанциями, однако, она все равно продолжает назначаться.
Выглядит это так: следователь передает эксперту изъятые диски, и ставит перед ним вопрос: а контрафактные ли они? Учитывая то, что "контрафакция" — это нарушение авторских прав, перед экспертом фактически ставится вопрос, который должно решать следствие, что в корне неправильно. При этом вывод о контрафактности делается по косвенным признакам кустарного изготовления: несколько программ на одном носителе, отсутствие номера лицензии, нестандартная упаковка, и т.п.
Так вот: если наш сисадмин, получив от заказчика "лысую" болванку с надписью "WinXP SP3", произведет с нее установку, то будет, скорее всего, обвиняемым — если следствие эту болванку найдет. Но только в том случае, если заказчик не подписал тот супердоговор, о котором идет речь. Если же подписал — то и он, скорее всего, сядет на ту же скамью подсудимых, что и сисадмин, уже как участник "группы лиц".
А все почему? Правильно, потому что следствием "экспертизе контрафактности" придается заранее установленная сила: "экспертиза" эта обычно считается одним из важнейших доказательств по делам о нарушении авторских прав...
