Артемий Троицкий: "Единственные эффективные борцы с пиратством — интернетчики"

Музыкальный критик и первый главред российского "Плейбоя" Артемий Троицкий в интервью журналу Russian Digital рассказал о своем отношении к Интернету, к музыкальному пиратству, к сервису iTunes и MP3-плеерам, а также к технике и компьютерам вообще.

О музыке в Интернете:

Я считаю, что доступ к музыке в Интернете должен отвечать запросам музыкального сообщества, основные участники которого не бизнесмены, продюсеры и фирмы грамзаписи, а музыканты и слушатели. Движение музыки в информационном океане должно быть максимально комфортным для этих групп людей.

Сейчас музыкальная индустрия, стремительно идущая ко дну, предпринимает конвульсивные агонизирующие попытки для того, чтобы поставить Интернет на службу самой себе и сохранить те сверхприбыли, которые были характерны в 1960−1980-е годы. Это совершенно безнадежная попытка, потому что время идет и схема зарабатывания денег на музыке меняется. Если раньше роль стержня музыкального бизнеса играли звукозапись и продажа носителей, то сейчас… Раньше музыка была овеществленной и дискретной (пластинки, кассеты и CD — и везде присутствовал ярлычок с ценой), а сейчас она распласталась по виртуальному пространству, откуда ее можно скачивать фрагментами, треками или даже целыми альбомами.

Об iTunes:

Несмотря на то, что iTunes сейчас главный музыкальный интернет-ресурс, он обречен на медленное вымирание. Он морально устарел, потому что слишком дорог и те условия, на которых предлагается скачивание, неудобны: к примеру, песни нельзя перезаписывать, некоторые треки имеют тайм-код, по истечении которого перестают проигрываться, — это свинство (прим. ред. RD: беседа с Артемием проходила до подписания iTunes и EMI контракта, призванного решить существующие проблемы).

Существуют ресурсы более гибкие, дешевые, жизнеспособные и дружественные к пользователю. Их отличие от iTunes в том, что они не ориентированы на сверхприбыли, нужные звукозаписывающим компаниям. Музыку можно сравнить с водой. Если раньше она продавалась исключительно в бутылках, то теперь появился водопровод. Это не означает, что мы перестали платить за музыку, просто плата за "коммунальные услуги" намного меньше, чем за "воду" в магазинах. "Бутылки" тоже останутся — для коллекционеров, профессионалов и ди-джеев; но этот рынок будет очень маленьким.

О пиратстве:

С пиратским рынком в России бороться нельзя. По оценкам IFPI (Международная федерация производителей фонограмм), которые я считаю абсолютно выдуманными, он составляет 60% — а по моему мнению, достигает 90−95%. Когда почти весь рынок находится в тени, говорить о развитии его маленькой надводной части не приходится. Правда, из-за Интернета пиратский рынок загибается еще быстрее, чем легальный.

Борьба с контрафактом — уничтожение бульдозером очередной тонны дисков — это показуха и потемкинские деревни. Во-первых, не существует экономических предпосылок для того, чтобы в России диски стоили столько, сколько требует транснациональная звукозаписывающая компания: со среднем уровнем зарплаты в $400 вряд ли кто-то согласится отдать $20 за CD, а именно такова средняя цена диска в Европе, где средний уровень зарплаты ровно в пять раз выше. Во-вторых, борьба с пиратством в РФ — борьба правой и левой руки одного и того же организма, потому что наши пираты это не какие-то мужики, которые лобзиками в подвалах своих гаражей выпиливают диски, а гигантские высокотехнологичные предприятия, находящиеся под "крышей" каких-то министерств, военных ведомств, губернаторов и так далее. И они будут штамповать пиратскую продукцию, потому что больше им штамповать нечего.

Об Интернете и пиратстве:

Единственные эффективные борцы с контрафактом — это интернетчики, которых тоже почему-то считают пиратами, что совершенно несправедливо и глупо. Приоритет во всех делах должен быть отдан творцам — музыкантам и авторам; именно они являются главными действующими лицами на музыкальном поле, а не куча паразитов, нахлебников и посредников в роли так называемых правообладателей. В большинстве случаев музыканты с радостью и абсолютно бесплатно распространяют свои творения по Сети. И это их право.

О виниле, CD и MP3:

Я не пользуюсь iPod и прочими MP3-плеерами, я вообще не люблю MP3, не нравится звук: он плоский и невыразительный. В наушниках это еще можно слушать, на хорошей аудиосистеме — никак. Я профессионал и придирчивый слушатель, люблю слушать музыку по старинке, поэтому у меня много виниловых пластинок и CD. Последних около 20.000, и ни одного пиратского среди них нет.

"Винил" и CD сравнивать нельзя: по качеству звучания CD гораздо лучше, там нет никаких щелчков и помех; с другой стороны, из-за того что на "виниле" есть и царапинки, и пыль, звук становится гораздо более теплым. Прослушивание CD можно сравнить с посиделками у газового камина, а "винила" — с живым огнем. Газовый камин намного проще в обращении и экологически чище, зато живой — теплее и приятнее.

О технике:

Я не являюсь аудиофилом, и меня все эти гипертехнологичные и супердорогие "навороты" не интересуют. У меня вполне обычная, но высококачественная аппаратура: CD-плеер NAD, усилитель Cyrus, колонки Mission. Это хорошая техника, но далеко не High-end, весь комплект стоит около $2−3 тысяч, не больше. "Упертых" аудиофилов я не могу назвать иначе, как фриками — для них имеет значение, какие кабели, какие контакты, золотые или платиновые лампочки… Они имеют на это полное право, но мне это не нужно.

Об Интернете и политике:

Я использую Интернет очень примитивным образом: процентов на семьдесят — для переписки, процентов на двадцать пять — для прочесывания музыкальных сайтов в поисках новинок и информации, а уже затем — все остальное: отслеживание погоды и новостей. Я не участник Живого Журнала, MySpace и прочих социально-коммуникативных проектов.

У меня есть старый сайт www.diversant-daily.ru, который я, к сожалению, уже год не обновлял. Это политический проект, в рамках которого я раньше очень истово материл президента Путина и его режим. Но в какой-то момент просто устал от этого, потому что ничего не меняется. Народ, ради защиты интересов и прав которого я лез на виртуальную баррикаду, и так прекрасно себя чувствует и любит гнобящую и грабящую его власть. Ну, я и подумал: а зачем? Кураж пропал.

О компьютерах:

Я не люблю технику и не очень доверяю компьютерам, а они, в свою очередь, отвечают мне взаимностью. Бывали случаи, когда компьютеры бесследно сжирали важные тексты. Но главное то, что я не умею печатать, — до сих пор все свои тексты пишу от руки, как Пушкин, Толстой и Достоевский. Печатать могу только одним пальцем, поэтому все, на что я способен, — это работа с почтой; да и то делаю это довольно лаконично, пользуясь в основном двумя буквами — О и К. Ноутбук у меня Acer Ferrari, потому что я люблю "Формулу 1". С 1967 года.

О мобильных телефонах:

Я не очень люблю мобильные телефоны, до последнего сопротивлялся всеобщей "мобилизации". Первый телефон у меня появился в 2000 году, и то только потому, что жена подарила на Новый год. Года полтора после этого ходил с выключенным телефоном, включал только для того, чтобы позвонить самому. Очень раздражало, что в неурочное время раздавались какие-то звонки. Если я кому-то нужен, меня можно найти и без мобильного телефона, как это было раньше на протяжении первых 45 лет моей жизни.

Но сейчас "мобильник" уже вошел в привычку. У меня два мобильных. Nokia 6030 — телефон, которым я пользуюсь в повседневной жизни. Он маленький, простой, в нем нет никаких "наворотов", fuckin’камер, "вапов", "блутусов" и так далее. Это просто телефон, по которому удобно говорить и с которого удобно отправлять "смски". Мне нравится, что он абсолютно без понтов и без пафоса, поскольку символы материального успеха и модного потребления меня абсолютно не волнуют. Второй телефон — Nokia N91, его я беру с собой в поездки: там двухмегапиксельная камера, много всякой музыки, возможности фото- и видеосъемки. Недостатком таких мощных телефонов является то, что из-за всяких "наворотов" они медленно работают.

Источник

Другие интервью