Леха Андреев: "К сожалению, пришлось заниматься Интернетом"

От главреда: Аудитория "Вебпланеты" едва ли пересекается с аудиторией "Голоса России" - поэтому, чтобы два раза не вставать, я решил перенести сюда эту беседу с Марией Юргенсон. Желающие могут спросить в комментах чего-нибудь еще.

- Леха, прочитала о Вас в Википедии: по образованию – математик, по жизни - писатель и сетевой стартапер, а по профессии – редактор сетевого издания. Как одному человеку удается объять необъятное?

- У меня много разных интересов. Я искренне завидую людям, у которых есть какая-то одна профессия и они всю жизнь долбятся в одно направление. Мне наскучивает одно и то же, поэтому я всегда делаю разные проекты. Так меня по жизни и мотает: то поэзия, то наука.

- Известно, что Вы учились не только в России, но в США, в Западной Вирджинии. По какой специальности?

- Я поехал туда, занимаясь диссертацией о клеточных автоматах – высокопараллельных вычислительных структурах - после того, как защитил диплом на эту тему на матмехе ЛГУ. Но компьютерный департамент университета Западной Вирджинии не интересовался такими сложными штуками. Они там занимались только что родившимся Вебом – осваивали гранты на разработку интернет-конференций и других сервисов. Тогда только-только появился первый браузер Mosaic, и все это было очень модно.

А мне это оказалось скучным занятием, и я предпочел изучать совсем не технические вещи – литературный английский язык и японскую поэзию. Через два года я благополучно вернулся в Россию и пошел работать в ресторан официантом. Это очень удобная работа для человека, который сменил имидж ученого на имидж поэта. Она совсем не загружала голову, поэтому я до сих пор с радостью вспоминаю ту работу. Но через четыре месяца меня из ресторана выгнали, и мне, к сожалению, пришлось заниматься Интернетом.

- Занявшись этим «с сожалением», Вы тем не менее стали одним из первых стартаперов Рунета. Какими были ваши первые проекты?

- Я начал с личных, некоммерческих стартапов. В 1997 году запустил сайт «Лягушатник» для любителей японской поэзии хайку, который потом трансформировался в Haiku.ru. Другой проект того времени, «РадиоНет» – первая попытка озвучить немой Рунет. Это был не просто подкаст, как сейчас многие делают, а серьезная работа в студии в паре со звукорежиссером. Звук был сильно упакованный, зато его можно было слушать через обычные телефонные модемы. В передачах «РадиоНета» выступали поэты и яркие интернет-деятели того времени, например, Тема Лебедев и Миша Вербицкий, которых тогда многие читали, но не слышали. Были интервью с молодыми рок-группами и голоса уже умерших людей, таких как Эрнст Хемингуэй или Виктор Кривулин.

- Раз Вы начали с поэзии, давайте продолжим эту тему. Интересно, какими душевными качествами и типом мышления должен обладать человек, пишущий хайку?

- В России немногие понимают, что такое хайку, потому что вокруг этой поэзии создан ореол загадочности. А это всего лишь народная поэзия. В нашей литературе многие стихи начинаются с природного зачина, как, например, у Есенина: «Клен ты мой, опавший, клен заледенелый, что стоишь, согнувшись, под метелью белой» - а потом переходят на личность главного героя. Японцы начинали с таких же народных песен, а потом оставили только природный зачин - образ, который должен вызывать чувство, без объяснения этого чувства словами. Никто не говорит «одиночество» или «неразделенная любовь», а просто идет картинка: «Жаркая летняя ночь, как долго звонит телефон в доме соседа». И сразу возникает ощущение, но без тупых ярлыков.

В хайку нет мистики, и люди начинают это понимать, если им правильно объяснить. По сути, хайку – это чистые наблюдения без лишней рефлексии, как у репортера или фотографа. Для меня это даже стало сокращенной формой записи образов, которые в дальнейшем я использовал в других произведениях.

- Кстати, о произведениях… Вы известны как футуролог и писатель, пишущий под псевдонимом Мерси Шелли. В честь кого Вы себя так назвали?

- Это был виртуальный персонаж, который в 90-е годы очень веселился в российском Интернете. Я придумал виртуальную девушку Мэри Шелли и от ее имени выступал в сетевой среде, в которой тогда было очень мало женщин, а мужчины были очень такие академичные и вежливые. Так что мой виртуал был четко рассчитанной противоположностью – Мери Шелли была умная, резкая, хамоватая и жила в пафосном Лондоне.

В 1997 году в Рунете случился первый бум блогеров, которые назывались тогда веб-обозревателями и что-то ежедневно писали в Интернете. Поэтому сначала Мери Шелли сделала обзор этих обозревателей, красиво приложив их всех по очереди, а на следующий день проснулась знаменитой. Причем более знаменитой, чем я. Я открывал у себя на компе два окна чата, и, беседуя с каким-нибудь деятелем Рунета, предлагал прислать ему свои стихи. Он ссылался на занятость, и в это же время активно флиртовал в другом окне с Мэри, назначал ей свидания и просил дать почитать что-нибудь еще из ее творчества.

Потом я создал для Мэри мужа – Перси Шелли, и еще ряд персонажей попроще. На основе опыта этих игр и был написан роман «Паутина». В Интернете он опубликован под авторством Мэри и Перси Шелли. Но когда роман печатали, все эти виртуальные игры уже закончились, а бумажные читатели вообще не знали об этих играх и могли перепутать моих Шелли с реальными английскими Шелли. Так что я решил «склеить» авторов. Так и получился псевдоним Мерси Шелли.

- Леха, а сколько у Вас книг?

- На данный момент – три. «Паутина» и двухтомник «2048» изданы бумажными книжками, а третий роман «Худловары» пока только в Интернете. В издательстве «Эксмо» его хотели напечатать, но в последний момент испугались, потому что там сказано много нелицеприятных вещей в адрес русской фантастической тусовки.

«Худловары» - это мемуары о том, как я жил во всех формах «худла», то есть «художественной литературы» в Интернете. Как мы с Антоном Носиком открывали в 1999 году проекты Gazeta.ru и Lenta.ru, или как делался первый сетевой конкурс литературы «Тенета», где был создан виртуальный Стругацкий, который два часа отвечал на вопросы журналистов и никто не заметил подвоха. Есть забавные истории о русских поэтических тусовках, о рекламе и об искусстве сочинять бизнес-планы, что в России тоже является формой литературы.

- Романы «Паутина» и «2048», судя по названиям - это из области фантастики?

- Да, это фантастические произведения. Оба романа - о том, как мир будет захвачен Интернетом. Действие «Путины», написанной в 1998 году, происходит в 2018 году. Его главный герой создает виртуальных личностей на основе литературных героев – и это оказывается неожиданной защитой от рекламно-шпионских систем, которые собирают через Сеть персональную информацию, наши интересы и вкусы, и моделируют поведение людей на основе этих данных. Собственно, это главный прогноз романа, который сбылся. Сетевые порталы уже сегодня выполняют функцию «большого брата», подсовывая пользователям рекламу на основе поведенческого таргетинга.

Роман «2048» - про более далекое будущее. С одной стороны, он перекликается с «1984» Оруэлла, а с другой, своим названием сигнализирует о критическом размере кластера компьютерной памяти. Это история нескольких людей, которые живут в полностью опаутиненном мире и пытаются из него выбраться. При этом они делают открытия, невероятные для их мира. Например, один из героев - сценарист, создающий цифровые сны «дремли», которые смотрят с помощью «дремодема». И вдруг ему снится совершенно обычный, очень яркий сон, безо всяких девайсов. Для него это – подрыв его профессии, но в то же время нечто очень правильное. Так и остальные герои ищут собственные выходы из системы, которая программирует их будущее.

- Леха, Вы так страшно живописали в своих книгах идею вселенского опаутинивания, что не могу не спросить, а что будет, когда закончится Интернет?

- Я не думаю, что он быстро закончится. Мне кажется, появится многоукладное общество с разным отношением к Интернету. Какие-нибудь люди из Microsoft, возможно, будут жить в мире, где каждое движение рукой куда-нибудь тебя уносит. Но сложные системы – дороги. И обычно, чем сложнее компьютерная система, тем легче ее грохнуть… Поэтому скорее всего общество сильно разделится по разным видам использования Интернета. Для одних Интернет станет не нужен вообще, а для кого-то появятся свои отдельные «интернеты», по-своему навороченные.

- Давайте из литературно-футуристических эмпиреев перенесемся в реальную жизнь. Не могу не коснуться темы Вашего сегодняшнего проекта - журнала «Вебпланета». Со слов людей, которые там работали, проект делает крошечный коллектив. Коли так, как ему это удается?

- Секрет прост: в маленьком коллективе короткая цепочка связей и понятные интересы. Авторы «Вебпланеты» делают то, что им интересно. Собственно говоря, так и делались все яркие проекты Рунета 90-х, когда сидели три-четыре человека и делали супер-проект, без огромных финансовых вливаний и армии инвесторов. Это потом началась игра в огромные структуры, которая перенеслась в Интернет из оффлайнового мира…

- Вы строги как руководитель? Какие критерии предъявляете к колумнистам, которые пишут на «Вебпланету»?

- Нет, я не строгий. Главный критерий – не допускать банальности и «баяны», потому что у нас все-таки журнал для продвинутых интернетчиков. Я приглашаю разных людей высказаться и при этом не охочусь за отдельными эксклюзивами. Интересна именно общая мозаика, которая складывается из разных оригинальных взглядов.

Кстати, если кто захочет поработать у нас в качестве редактора новостей или колумниста - пишите на info @webplanet.ru. Формальное резюме нам не особенно нужно, гораздо интересней ссылки на ваши статьи или новости, в качестве примера работы.

- Какая сейчас посещаемость у ресурса и поступали ли предложения сделать Вебпланету приложением к какому-нибудь популярному сетевому изданию?

- Сегодня у «Вебланеты» посещаемость около 10 тысяч пользователей в день. К владельцу проекта – компании «Мастерхост» - предложения о продаже поступали, но мы пока никуда не делись. К счастью, учредители понимают, что «Вебпланета» – не СМИ, которое должно много зарабатывать, а в первую очередь ресурс, интересный для чтения. Мы даже нигде не рекламируемся.

- Как Вы относитесь к успеху своих бывших коллег, которые стали топовыми фигурами Рунета. Я про Юрия Синодова и Дениса Крючкова?

- Как и многие молодые люди, они, как мне кажется, не очень понимают свое призвание. Они оба не любят и не умеют писать тексты – это вещь совершенно очевидная. Но каким-то образом они оба оказались в сфере, близкой к журналистике. Однако природа берет свое, и теперь они движутся в другую сторону.

Крючков по призванию рекламщик - и он в итоге сделал «ХабраХабр», который наполнен рекламными блогами. Я не понимаю, зачем нужен сложный механизм накопления кармы, если ее можно просто купить? Это не журналистика, но и не независимое сообщество.

А у Roem.ru - свой загон. Синодов любит мониторить, находить ссылки. Это профессия, которая есть во многих СМИ, но само по себе это тоже не журналистика. Пара новостей и пяток чужих ссылок в день - это не СМИ. Это больше похоже на Digg по айтишной тематике. Если Юрий так любит мониторинг, то ему следовало делать красивый мониторинговый сервис, как сделал Амзин, когда работал в Ленте.ру.

- А сами Вы не устали руководить отраслевым ресурсом? Не возникает желания бросить проект и пойти наемным редактором на какой-нибудь известный, пафосный проект?

- На самом деле, все годы работы на «Вебпланете» я участвовал и в других проектах параллельно. И продолжаю делать личные, и более крупные коллективные проекты консультировать. Например, сейчас помогаю делать сообщество для молодых современных родителей Agulife.ru. А до прошлого года вел колонку про воспитание детей на портале Eva.ru, где раньше был главредом.

Все это как раз и помогает делать «Вебпланету» много лет, она не становится скучной рутиной. Я вообще уверен, что вменяемая журналистика про Интернет получается только у тех, кто имеет опыт работы в интернет-проектах, а не просто наблюдает их со стороны и пишет заданное число знаков, как бумажные журналисты.

- Вы сами молодой и современный родитель?

- Не сильно молодой. У меня уже трое детей: два сына и дочка. Они лучше всего помогают вернуться в оффлайн. В нашей семье даже при наличии трех ноутбуков нет истории о том, что дети постоянно сидят в Сети. Старший сын, которому семь лет, не пользуется Интернетом и не играет в компьютерные игры. В пять лет он как-то сказал мне: «Пап, брось компьютер, пойдем лучше займемся чем-нибудь нормальным!». Это значит - поиграем в футбол, например.

Хотя он знает прикладные вещи, для которых можно использовать компьютер. Рисует на планшетах. Или мы вместе ищем в Интернете видео про космические полеты или про редких животных – но именно тогда, когда возникает конкретный вопрос. А в остальном обходимся без Интернета. Я и сам теперь стараюсь проводить с детьми побольше времени, и не менять общение с ними на пустое общение в онлайне.

- А как же профессиональная деятельность? Отраслевые тусовки?

- Я все-таки социопат, у меня небольшой круг общения. Могу хорошо выступать, но не фанат затяжных публичных мероприятий. Меня нет в социальных сетях – не вижу смысла вытаскивать свою телефонную книжку на публику.

И в блоги я наигрался давно. Когда в 1999 году мы запустили «Газету.ру», у меня там был блог Time O'Clock, посвященный веселой редакционной жизни и внутренней кухне новостей. Это был самый читаемый раздел на сайте. После этого я плотно занимался своим веселым блогом еще лет пять на сайте Fuga.ru. И понял, что блогер, работающий на публику, перегорает. У него теряется что-то личное.

К тому же людей, кричавших «аффтар жжет» в комментариях, было много, а тех, кто мог грамотно обсудить что-то, подбросить какие-то небанальные идеи в ответ, таких людей всегда было очень мало. Резонный вопрос – зачем тогда разбазариваться на публике? Если этим не заниматься, появляется много свободного времени для более полезных дел.

- А чем бы могли заниматься по жизни, кроме Интернета?

- Наверное, мог бы организовать рок-группу, потому что играю на гитаре и песни сочиняю. Недавно ездил с «Касперскими» в экспедицию в Козьмодемьянск, выступал там со сцены, вроде неплохо вышло. Но мне не нравится идея рок-группы как «работы», потому что им приходится много раз петь одно и то же...

Еще было бы интересно создать детский сад с антиэлектронной программой, или даже эдакую школу скаутов. Мне нравится задача создания развивающих игр. Придумать на ходу коллективную игру с детьми разного возраста, и чтобы всем было интересно – это самое сложное.

Вот сейчас со своими практикуюсь. Недавно такое играли: старший сын собирает из конструктора некие фигуры, а младшей дочке мы поручаем роль «отдела технического контроля» - она должна проверить эти конструкции на прочность, то есть сломать их. После часа такой игры «в эволюцию» получились структуры, которые меня самого поразили: настолько они похожи на некоторые природные образования.

В общем, воспитание детей – это гораздо сложнее и интереснее, чем большинство интернет-задач.

PS. В воскресенье вечером (после одиннадцати) буду у Плющева на "Эхе Москвы". Должно быть весело.

PPS: И правда, вышло весело - с гитарой, песнями и футурологией. Запись тут:
http://www.moskva.fm/share/4015/20110814/fromtime:23:06:30

Другие интервью