версия для печати«А ведь тысячи тысяч отечественных планктонов не подозревают, что они уже давно и не планктон вовсе, а аматериальный пролетариат» - подумалось мне без особых причин, и я решил немедленно донести эту важную новость до всех, кто сможет ее услышать.
И заодно, воспользовавшись поводом, повертеть Интернет и информационное производство вокруг хороших мыслей умных людей. Это ведь всегда так приятно, повертеть интернет! Хоть чуть-чуть отыграться.
2.
«Аматериальный пролетариат» - это, очевидно, пролетариат, занятый аматериальным производством. Аматериальное производство – это производство аффектов, коммуникаций и знаков. Сюда попадает и айти, и реклама-пиар, и психотерапия, и банкинг, и что угодно еще из того, чем занимается сейчас большая часть населения.
Аматериальное производство нужно, чтобы реализовывать биополитику. Биополитика в свою очередь управляет производством субъективностей. Производство субъективностей – это способ функционирования глобального капитализма. Вот такой коротенький и ясный конспект европейского постмарксизма я набросал в виде сказки про смерть Кощея.
Теперь, если вы этого не знали еще, знайте – вы не планктон, вы пролетарий.
Прагматический смысл один и тот же: вы сидите за компом восемь часов в день (или больше, если фрилансите) и гоняете курсор туда-сюда. За это вам платят деньги.
Разница в оценке и мироощущении. В той самой субъективности, которая, как известно, производится, а не спускается готовая с неба.
«Планктон» - это удобно и спокойно, особенно если включить режим самоиронии. Да, я креведко, меня кушают киты, но что ж поделать, такова природа, и не мне, креведке, её менять. Да и в принципе особо не тянет менять: соленая вода хорошо держит тельце, водоросли вот плодятся зелененькие (и буренькие, ням-ням, разнообразие, можно выразить себя! красненькие уж совсем для оригиналов), кругом тысячи таких же, и в целом все уютненько.
«Пролетариат» - это как-то неуютно.
Во-первых, сам термин с душком для русскоговорящих. Ну это ладно, со всякими терминами случается.
Во-вторых, если ты пролетариат – то тебя явно кто-то эксплуатирует и в целом имеет. И совсем даже негармонично имеет, а вполне цинично.
В-третьих – «пролетариат» это страшное слово, оно подразумевает осознанность своей униженной позиции и готовность менять порядок вещей, в ходе конкретных действий в том числе.
И, в-четвертых, сочетая пункт 2 и 3 получаем: если тебя имеют, ты за это несешь ответственность в том числе. Запредельно неуютно!
Разница между двумя словами получается уже политическая. Тот, кто называет тебя планктоном, предлагает тебе просто жить, радоваться повседневным удовольствиям, реализовывать себя, творить, всячески гармонизироваться и повышать самоэффективность в глобальном безвременном бульоне конца истории изготовления милого американца Фукуямы.
Тот, кто называет тебя пролетариатом, пытается убедить тебя, что все на самом деле негармонично и неочевидно, что тебя вовсю эксплуатируют, выдавая жалкие крохи технократии за комфорт современной жизни, и осознав всю эту несправедливость, а заодно свою стихийную витальную мощь, ты должен куда-то бежать и что-то принципиальное делать.
В обоих случая внешний голос пытается произвести модификации в твоей субъективности, перенастроить ее определенным способом.
Но этого давно не стоит боятся. Это происходит постоянно, с самого детства. Нужно просто правильно выбирать голоса. А для этого послушать их диалог. Культура диалогична, сознание диалогично!
3.
Откуда в ХХ1 веке вдруг взялось снова пыльное слово «пролетариат»? Ведь тот, старый, настоящий промышленный пролетариат практически прекратил свое существование. Бастующие рабочие "Дженерал-Моторс" – это вполне себе состоявшиеся буржуа, имеющие мафиозный профсоюз в качестве инструмента власти. Да и мало их в процентном соотношении, исчезающе мало.
Существование того, старого ядреного пролетариата было обусловлено совершенно несправедливым правом собственности на средства производства. Которые все попали к хитрым капиталистам. Из-за этого антагонизма много чего случилось, но это уже история.
Аматериальное производство предполагает аматериальные средства труда. И большей частью они – в головах самих производящих.
И это прекрасно!
Прекрасность такого положения дел красочно и основательно, по-американски, десять раз подряд одинаковыми словами описана в классическом «Бизнес в стиле фанк».
Перескажу логику: средства производства – в головах сотрудников. Они сами ими владеют. Соответственно: хотят – приносят, хотят – уносят, хотят – используют в полную силу, хотят – по чуть-чуть. И ничем их не заставишь и не принудишь, в условиях свободного рынка труда. Тем более что заставление и принуждение помешают их креативности, умности т.е. самому процессу производства.
А поскольку основные конкурентные преимущества современного бизнеса – это инновационность, креативность, мобильность и гибкость – то основная ценность его – люди, сотрудники. HR. И этот ресурс надо холить, лелеять и всячески ублажать. Чтобы не сбежал и чтобы продуцировал как следует, с душой.
Ресурс же всегда может использовать свою капризность и мобильность как средство воздействия на проклятого эксплуататора. Который от такого воздействия эксплуататором быть перестает. Выставляет в офисах (фу какое некрасивое слово, в «кампусах», в «городках»!) холодильники с соком, бассейны и массажистов.
Производственный капитализм наглядно исчезает. Остается финансовый, венчурный – но куда он будет вкладыватся, если не будет светлых голов с средствами производства и идеями? Которые, к тому же, как-то так хитро могут и сами по себе все сделать, без внешних влияний?
Нет больше эксплуатации. Есть взаимовыгодное сотрудничество и партнерство. Прозрачное и недвусмысленное. Так обнадеживают нас американские источники.
4.
Но европейские авторы, как всегда, всем недовольны и в целом настроены мрачно и критично. Так уж у них заведено.
Злодейский марксист Тони Негри (злодейский, потому что многие его последователи по достоинству оценили социализм пенецитарных учреждений, как и сам Тони, впрочем) утверждает, что новый капитал – это коммуникации. Их инфраструктура и содержание. Тот, кто не владеет и тем и другим – сила подчиненная и эксплуатируемая. Аматериальный пролетариат. Который может поддерживать и создавать инфраструктуру, может поставлять для инфраструктуры контент, но не владеет ни первым не другим.
Капитализм, соответственно – это то, что владеет инфраструктурой коммуникаций или определяет их содержание (по Негри, единственное содержание глобальной коммуникации это «страх», но спишем это на его удушливое европейское сознание).
Соответственно, творческий сотрудник может сколько угодно веселится, но пока у него нет завязок на клиента, поставщиков и т.д. – веселье это управляемое.
Фрилансер и мелкий предприниматель тоже могут сколько угодно веселится, но их непосредственные горизонтальные коммуникации завязаны на онлайн-календари, телефон и т.д., и пока это так – веселье их контролируемое.
Честный человек доброй воли может веселиться, пока он боится террористов или радуется победам российского оружия. Но он не может резвится в лоне мировой цивилизации, если увидит за всем этим внутренние всплески одних и тех же сетей коммуникаций.
5.
Что же выбрать в качестве нового модуля своей субъективности? Веселый фанк или апокалиптичный постмарксизм?
Я выбираю второе.
Во-первых, потому что побыл капиталистом и попользовался владением коммуникаций. А также понаблюдал то же самое в отношении себя.
Во-вторых, вариант «фанк» ничего не дает. Потому что все и так хорошо. Нечего думать и нечего делать. А это ужасно скучно!
Тогда, набор условий:
1) мы с вами – пролетариат, эксплуатируемый, но гордый
2) глобальные структуры творят с нами черт знает что и дальше просто невыносимо!
А если без истерик, то хочется свое, хорошее и интересное будущее. А не то, которое закономерно вытекает из естественного хода истории. Какие же есть варианты, кроме планктонного глобального мироустройства?
Есть антиглобализм. Но это и не вариант даже. Это мрачный аутизм.
Национальные государства и идентичности – в топку истории, без комментариев.
Остается альтерглобализм, «глобализация снизу».
В теоретической основе – «множества» того же Негри и ризоматические связи Делеза. Еще немножко Гегеля и Спинозы, для ценителей проверенного временем.
Множества – это имманентные «общественные тела» сингулярностей отдельных субъективностей.
Ризома – это способ коммуникации, когда каждая точка непосредственно связана с другой точкой. Ну, например субъективности в множествах. Или множества друг с другом.
Чем такая структура отличается от существующей? Современный мир уже и так подарил нам «мультикультурализм» и релятивизм идентичностей. Т.е. огромный веер сообществ и групп идентичностей. По этносу, генам, гендеру, профессии, языку, религии и чему угодно еще. Всем нашлось место. Глобальное ВДНХ держится на взаимном уважении к особенностям других.
Современный мир подарил нам еще и Интернет, например. Где каждый может общаться с каждым, без посредников и со скоростью света. Получается, глобальный капитализм сам вручает в чумазые пролетарские руки оружие освобождения.
Но, к счастью, это совершенно безопасно. Поскольку осталась кощеева история из второго параграфа: про биополитику и производство субъективностей. В руках аморфного и тщательно стратированного планктона любое оружие нестрашное.
6.
Как же быть?
Если контроль осуществляется через производство субъективностей – то и освобождение от контроля должно лежать в этой же плоскости.
Негри, например, бредит постчеловеческой гибридизацией. Позволю себе развернутую цитату:
"Первым условием этого преобразования тел является признание того, что человеческая природа никоим образом не отделена от природы в целом, что не существует строгих и необходимых границ между человеком и животным, человеком и машиной, мужчиной и женщиной и так далее; это - признание того, что сама природа является искусственной сферой, открыто всем новым мутациям, смешениям, гибридизациям. Сегодняшние процессы приобретения телами новых качеств составляют антропологический исход и представляют собой чрезвычайно важный, но все еще весьма двусмысленный элемент республиканской конфигурации, противостоящей имперской цивилизации
[…]
Помимо радикальной неготовности к нормализации, новое тело должно быть способно к созданию новой жизни. Мы должны пойти гораздо дальше, чтобы определить эту новую локальность в а-локальности, гораздо дальше простых опытов по смешению и гибридизации и всего того, что им сопутствует. Мы должны создать целостное политическое изобретение, искусственное становление, в том смысле, в котором гуманисты говорили о созданном искусством и знанием homo homo и в котором Спиноза говорил о могущественном теле, созданном высшим сознанием, наполненным любовью. Бесконечные тропы варваров должны сформировать новый образ жизни".
Автор в качестве рецепта предлагает антропологический исход в русле постчеловеческой утопии, создание постоянно ускользающих социальных тел; а также производство субъективностей, способных к существованию в режиме множеств, а не контролируемых иерархий.
Т.е. предлагает, как Гегель, родить себя самому. Или, как возрожденческие неоплатоники, реализовать свое posse. Или, в еще одном классическом варианте, удвоится и стать homo homo.
Прекрасный этический проект, я считаю.
7.
Ну а что же Интернет, наша возлюбленная коммуникация?
Как любой инструмент, он и не за добрых, и не за злых. Как и станок, например.
Пока это в большей своей части однозначно орудие темной стороны силы. Инфраструктуры принадлежат совсем уж злым дядькам, а тонкие клиенты, веб-интерфейсы – просто сомнительным корпорациям, Гуглу например.
История учит нас, что промышленный капитализм, в своей жадности постоянно совершенствуя технические средства производства, досовершенствовал их до собственного коллапса и нормализации положения пролетариата.
В результате появились новые формы капитализма.
Получится ли то же самое с Интернетом? Пока что он явно в фазе совершенствования на волне жадности. Скоро ли коллапс? Какая форма эксплуатации будет следующей? Успеем ли антропологически изойти?
8.
Ответ на эти вопросы кроется в одной новости. Собственно, весь этот сумбурный текст получается контекстом к новости: "Гугл и НАСА открывают Университет сингулярности".
Техническая сингулярность, поясню – это один из прогнозов трансгуманизма. Некий момент в развитии технологий, который приведет к скачкообразному изменению человеческой природы и возможностей.
То есть, один из кусочков «исхода» уже пытаются застолбить. Капитал готовит новые рынки. И опять пытается заиметь наше прекрасное утопическое будущее.
Или вот еще пример: волшебный город будущего в ОАЭ – зеленый, мобильный, построенный по всем законам постсовременности. Полное взаиморастворение публичных и приватных пространств. Когда остальная планета будет готова к новому шагу в будущее – оно уже будет красиво упаковано и разложено на полках. Останется только купить и пользоваться. В сочетании с гугловскими амбициями – красивейший глянцевый киберпанк выйдет.
Но мне на эти проекты хочется отвечать исключительно апофатически: «не то», «и это не то».
Что остается?
Остаются гибридные субъективности. Гибридизируйтесь! Наращивайте собственную сингулярность!
Остаются множества. Коммуницируйте! Выстраивайте осознанные социальные общности сингулярностей!
И в первом и во втором случае очень даже полезным может оказаться нынешний Интернет. Главное – не планктонить.
