версия для печати2 июля в Московской городской Думе прошло заседание комиссии по безопасности, на повестку дня которого был поставлен вопрос «о борьбе с контрафактной продукцией». Старый вопрос, так и не решенный до конца, хотя решают его уже лет десять, разными способами. Вот об одном из них мы сейчас и поговорим. Речь идет о привлечении «общественности» к этой благородной борьбе.
Общественность на страже закона
Под «общественностью», если речь идет о противостоянии пиратству, обычно понимается нечто всеобъемлющее и аморфное, главным образом состоящее из организаций, образованных самими правообладателями либо при их участии. Типа НП ППП или, скажем, «Ассоциации борьбы с компьютерным пиратством». Но в этот раз Мосгордума замахнулась на более глобальные вещи: на заседании прозвучало предложение неназванных «представителей бизнес-сообщества» о «создании негосударственных контрольных механизмов и их взаимодействии с правоохранительными органами на основании закона».
«Это своего рода добровольная народная дружина в сфере борьбы с пиратством, когда общественность и правозащитники могут проводить предварительное расследование, собирать материалы на недобросовестных распространителей и эти материалы будут признаваться судами как законные основания для возбуждения уголовного дела» – объясняет нам пресс-центр Думы.
Задача поставлена глобальная: для того, чтобы на основании таких вот «материалов» могли возбуждаться уголовные дела, нужно дать этим зондеркомандам, ой, то есть, простите, «народным дружинам», право проверки сообщений о преступлениях. А для этого надо внести изменения в УПК, чего Мосгордума самостоятельно сделать не может (и слава богу!) Таких полномочий не имели даже дружинники натуральные, советские.
Правда, доказательством по уголовному делу может быть любой документ, так что теоретически документы, собранные нашими «дружинниками» все-таки могут быть приобщены к уголовным делам, подобно тому как сейчас собирают материалы проверки комиссии по расследованию несчастных случаев на производстве, тоже не относящиеся к органам дознания. Принимать решение о возбуждении дела все равно придется нормальным следователям, а суды у нас дел, вообще-то, не возбуждают, и давно.
Кроме этого, в качестве первого шага ко всеобщему лицензионному благоденствию предложено подписание «Московской хартии добросовестных распространителей продуктов интеллектуальной собственности». По замыслу замысливших это начинание, подписание такого документа означает принятие на себя участником рынка обязательств «работать исключительно в правовом поле», а также его согласие на «сотрудничество с негосударственными контрольными органами в целях формирования цивилизованного рынка». В чем будет заключаться сотрудничество – не сообщается. Кто эти «контрольные органы» – не сообщается тоже.
Еще жег на заседании депутат Думы Александр Милявский: он предложил «ужесточить ответственность за покупку контрафактных дисков», и продавать право не на конкретный тираж, а на неограниченное производство носителей с произведением. Похоже, депутат уверен, что эта самая ответственность «за покупку» действительно существует. Неудивительно: среди народных избранников правовая неграмотность, по моим наблюдениям, повальна, ибо не читатели они, а писатели.
Промаркированная законность
В свое время я, помнится, разбирал вопрос о законности так называемых «экспертиз о контрафактности», в массовом порядке проводимых по «пиратским» уголовным делам. В той колонке я не отметил, что большинство из них проводится по так называемой «методике», разработанной упомянутым уже Некоммерческим партнерством поставщиков программных продуктов. Мои любимцы, кстати, из числа пиратоборцев, потому что самые активные. И простые до ужаса: ну кто еще додумается выкладывать на сайт в качестве образцово-показательных примеров борьбы с пиратством приговоры, в которых право на прокат одного-единственного диска оценивается в десять тысяч рублей? Только они...
Кстати, в колонке про экспертизы я, приведя в качестве примера еще один приговор, в котором один диск оценивался в пятьдесят одну тыщу, предположил, что при подобной дутой оценке в расчет берется так называемый «моральный вред». Нет, меня поправили: оказывается, по мнению наших правообладателей, в том случае, если контрафактный диск продается до официального выхода, его стоимость равна «стоимости прав» на покупку соответствующего произведения. Правда, это какие-то странные права, потому что стоят они именно столько, сколько надо для возбуждения уголовного дела.
В общем, я же говорю: такого количества нарушений закона, выдаваемых владельцами сайта за успехи в борьбе с пиратством, вы не встретите больше нигде. Так что рекомендую. НП ППП занимается, в основном, «методической помощью» правоохранительным органам и подготовкой «экспертов».
Но это – не единственная форма проникновения пиратоборцев во власть. Так, заместитель председателя московского Комитета по телекоммуникациям и СМИ Игорь Ткач упомянул на заседании, с которого началась эта статья, о созданном для борьбы за те самые права ГУП «Информзащита». С ним, кстати, связано одно из самых моих больших разочарованиях. Пока я не сталкивался непосредственно с плодами деятельности этой организации, мне ее специалисты казались компетентными. Очень плохой способ – судить о людях по интервью и прессе: первое же заключение экспертизы, сделанное этими замечательными специалистами, не оставило от такого впечатления камня на камне. Я имею в виду экспертизу, которая была сделана по делу о «контрафактном» сервере «Рагнарок онлайн», с нетрадиционным использованием программы Microsoft Excel.
«Информзащита» засветилась в еще одной давней инициативе московских властей по «борьбе с пиратством»: я имею в виду так называемые «защитные марки», которыми правительство Москвы планировало подтверждать «лицензионность» дисков и кассет. Первые попытки были предприняты в 1999 году, когда такая маркировка продукции была введена постановлением Правительства Москвы. Общественность посопротивлялась, обжалуя этот беспредел, в результате постановление было признано незаконным, а ГУП «Информзащита», которое маркировкой и занималось, долго судилось, возвращая деньги. На сайте юридического бюро «Юс Гентиум», которое занималось некоторыми из судов, есть довольно много подробностей. Второй раунд произошел в 2003 году.
Если бы «Информзащита» не была государственным предприятием, думаю, она обанкротилась бы за счет «марочных» исков еще в ходе первого этапа «борьбы за права». А так – жива, и продолжает бороться. Эпопея с «марками» – хороший пример того, как такая борьба вообще происходит: с колоссальным количеством нарушений закона и в принудительном порядке.
Отработанную технологию - на поток
В статье, посвященной первому этапу «маркировки» Федор Зуев обобщает опыт проведения подобных начинаний: «Практика лицензирования производства компакт-дисков на Украине, «Идентификационных знаков» и «Марок правообладателя» в Москве, многочисленные примеры из смежной области тиражирования программного обеспечения (в частности, пресловутое «сотрудничество» Генпрокуратуры РФ с РАПО), показывает, что упрощение процедуры (доказывания «контрафактности» – П.П.) всегда происходит одним и тем же способом. Из всего числа участников рынка выбирается небольшое число «уполномоченных» организаций, или, что чаще, коалиция крупнейших игроков на рынке, собственная авторско-правовая чистота и честность которых принимается как находящаяся вне подозрений, после чего ей либо прямо передается право судить и карать, либо ее подразделение (специально для такого случая созданное) начинает выполнять функцию «органа экспертизы», поставляющего надзорной власти готовые решения, под которыми последней остается только поставить свою подпись».
А теперь вернемся к той «хартии» с которой начали, и попробуем примерить такое обобщение на нее. Подходит? Ну, время покажет: если инициатива зайдет дальше говорильни, то мы вполне можем увидеть очередной этап «борьбы», подобный «марочной эпопее». В принципе, это может быть и третий ее этап: члены «хартии» добровольно промаркируют свою продукцию, а те диски, у которых такой маркировки нет, милиция принудительно будет забирать «на экспертизу». Или что-то вроде того.
И в завершение я бы хотел обратить ваше внимание вот на какую нездоровую тенденцию. Сначала «правообладатели» проводили вместе с милицией рейды, выявляя правонарушения. Имели, в принципе, право. Потом стали учить милицию, как надо выявлять, прокуратуру – как расследовать, а экспертов – как проводить экспертизы. Право-то они имели, но вот пользоваться их советами обучаемым не стоило. Теперь они намылились проводить дознание. А дальше что? Следствие? Или, может, суд сразу?
