Самое горячее: Европа признала соцсети опасными (50); "Фобос-Грунт" уже не спасти (11); Мобильники убивают детей (26); ЕЩЕ >>
РАЗДЕЛЫ
Архив
« июнь 2020  
пн вт ср чт пт сб вс
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 18 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29 30          

После информации

Ноу-хау | 27.09.2011 10:39

«У меня, между тем, тоже есть вопросы. Даже не вопросы, а один, глобальный вопрос: почему в главной картинной галерее страны со всех унитазов сняты крышки — и туалетной бумаги не просто нет, а место для нее не предусмотрено? Я понимаю, что холодное и жесткое русское искусство можно глубже прочувствовать, сев на него голой жопой, — но почему бумаги нет? Как зафиксировать переполнившие тебя впечатления?» (Линор Горалик)

Меня очень волнует тема фиксации переживаний. Ты смотришь фильм, читаешь книгу, встречаешь человека, обнаруживаешь цитату, натыкаешься на фотографию, гуляешь по городу — всё это время на внутренних локаторах слегка фонит недодуманными мыслями, полуоформившимися ассоциациями, неясными воспоминаниями — и вдруг происходит выброс. Подпрыгиваешь на диване, все приборы регистрируют сейсмоактивность: какое-то сиюминутно важное понимание или ощущение. Отмахиваешься как от мухи — и опять тишина, всё внимание на внешние раздражители.

Таким образом мы благополучно проходим мимо всех шансов на получение от Мирового Всего новых смыслов, личного рецепта счастья/бессмертия/вишнёвого пирога, точной карты невиданных сокровищ. «Карта» здесь — ключевое понятие, как мне теперь кажется: каждое отдельное сладкое или невыносимое ощущение, каждое бережно хранимое воспоминание — лишь вешка, примета; каждое из них имеет смысл только в контексте всей карты, а если все прочие вешки остались неузнанными или забытыми — то ничто смысла и не имеет.

Формулируем: Фиксация переживаний — есть способ составления субъективной карты себя/мира. Эта карта необходима, чтобы находить в себе/мире новые смыслы.

* * *

«(потому что всё это сейчас мне важнее — всех наших любовных историй)» (Дм.Воденников)

Здесь возникает вопрос о способе такой «фиксации». Этот способ должен не просто «сохранять информацию о происшествии во внутреннем мире» — нет, это должен быть полноценный способ вернуться в пережитое состояние; поэтому наивный опыт описания «мне было так-то и так-то», безусловно, не будет работать — даже если вы найдёте нужные слова в языке, в принципе не предназначенном для такого рода описаний. Можно бы пытаться сохранить, уволочь с собой внешние стимулы, вызвавшие переживание: хранить логи бесед и карты маршрутов, списки просмотренных фильмов и скриншоты впечатливших фотографий — но недостаточно и этого; такое хранилище превращается в карту без координатной сетки: не то австралийский материк, не то соседский подвал.

Выход видится в проговаривании/записывании — но не напрямую событий или состояний, а оставления себе ассоциативных крючков-зацепок, как бы бессвязных образов, как бы отвлечённых от предмета фраз: самый яркий пример — малые поэтические формы вроде хайку; но на самом-то деле это одна из важнейших задач любой поэзии, шире — литературы, шире — искусства вообще: быть такой себе мнемоникой-шорткатом на отдельные состояния и переживания; картографическим хаком для пере-проживания на новых уровнях, точным указателем в уже исследованные части внутренних пространств.

Но в наше информатизированное безвременье [когда каждый — писатель-говоритель, каждый второй — фотограф] речь, как правило, идёт о передаче информации, об обсуждении фактов, планов и трендов, то есть — о составлении объективных карт исследованной реальнсоти; нас же интересуют субъективные.

Иначе говоря, в культуре всеобщей публичной письменности не хватает культуры поэтического письма [я здесь не о рифмовке и разделении по строчкам], культуры обсуждения сути переживания, а не его повода.

* * *

«Я научу мужчин о жизни говорить — бессмысленно, бесстыдно, откровенно.» (Дм.Воденников)

Понятие воображаемой «карты», которой я назойливо размахиваю у вас перед носом, может потянуть за собой цепочку метафор-аналогий любой длины, но нас далее будет интересовать только одна: понятие близости объектов; иначе — то самое понятие «ближнего своего», ради которого мы все тут и. Раз уж так вышло, что «человек — не остров в океане», то приходится объединяться, сближаться, чтобы производить смыслы (а так же трубы большого диаметра, коллекционные вина, поправки к конституции и ядерное оружие — но если кому угодно считать, что это важнее производства смыслов, закройте пожалуйста эту страницу браузера. Вам несложно, а мне приятно.)

Всю историю цивилизации можно грубо рассматривать как историю поиска способов сближения; или — поиска способов поиска «своих». История близости начинается с самой примитивной, но и самого объективной её формы — географической: одна деревня, одно племя, ближний без кавычек, буквально, тот, кого при необходимости можно защитить, выебать или съесть; позже — близость социальная, общественная (семья, класс, сословие); близость идеологическая (вера, философская система); в информационный век — близость информационная же. «Своим» может оказаться тот, кто знает то же, что знаю я, читает те же книги, имеет своё мнение по тем же темам; совместное использование отдельных коммуникационных пространств, робкие попытки создания виртуальных [информационных] государств.

Пост-информационную эпоху можно условно назвать «эпохой Википедии», когда вся информация [легко]доступна для всех; или, с той же степенью неточности — «эпохой блогов», когда иметь и высказывать собственное мнение по всем вопросам приличествует всем; привычные опознавательные системы свой-чужой перестают работать. По-видимому, это последняя граница: от предельно объективной кластеризации мыслящих монад (по пещерам) мы дошли до предельно субъективной: по способу и сути переживания, по сопоставлению внутренних карт.

Вернее — ещё не дошли.

* * *

«все, что ты сделал не так: лживый фильм, ужасную книгу — всё в слабоумных тапках вернется к тебе назад.» (Дм. Воденников)

Я воображаю это главным культурно-технологическим вызовом нашей цивилизации: поверх существующей среды для потребления/производства информации (Сети + мобильные устройства + цифровые переходники от фотоаппаратов до GPS навигаторов) создать иную среду, иную культуру говорения и записывания. Культуру и форму писания, которая провоцировала бы помещать на внутреннюю карту, снабжать десятком строчек бессвязного цепкого текста каждую — каждую — фотографию, на которую смотрел дольше нескольких секунд; каждую улицу чужого города, на которой остановился оглянуться; каждую «зацепившую» фразу глупой книги; каждое «я тоже», каждое «я бы хотел», каждое «чёрт, как они делают это со мной?».

Нужен [технологический] способ выстраивать из всех этих обрывков и огрызков личную психо-географию (не путать с психогеографией). Нужен формат предъявления частей этой карты миру, формат, позволяющий с головой зарываться в чужие карты, маниакально сличать их со своей, находить новые «я тоже» и новые «чёрт, как они делают это со мной?». И, в пределе, — способ наконец-то черпать искомых «ближних своих» вёдрами, заменяя ими соседей, коллег по работе, виртуальных френдов.

Мы уже выстроили Сеть из газетных передовиц, бухгалтерских отчётов и научных исследований; но когда-нибудь придёт время и для Сети из романов, воображаемых слонов, картин импрессионистов и других картин, перфомансов и незримых городов, джазовой импровизации и контактной импровизации, прозрачных девочек и высокохудожественного мата, жирафы родят ангелов и Элвис доберётся до Северного Полюса, чтобы встретить младенца Иисуса.

разделы: Ноу-хау | Сервисы

Другие ноу-хау

Последние комментарии
об издании | тур по сайту | подписки и RSS | вопросы и ответы | размещение рекламы | наши контакты | алфавитный указатель

Copyright © 2001-2020 «Вебпланета». При перепечатке ссылка на «Вебпланету» обязательна.

хостинг от .masterhost