Традиционный рекрутинг устарел

Сегодня в интернете три могущественные компании — Yahoo, Google и Microsoft. Средний возраст их основателей 24 года. Это убедительно доказывает, что открыть успешное дело можно уже во время написания университетского диплома. А если так, то почему бы и не раньше?

Как и все остальное, что касается технологий, запуск проекта невероятно подешевел. Сегодня его цена настолько невелика, что в общем шуме почти не заметна. Основные затраты, связанные с запуском, — это, практически, еда и аренда помещения. Таким образом, основать компанию сегодня ненамного дороже, чем жить полным тунеядцем. Пожалуй, стартовать можно и с десятью тысячами долларов в качестве начального капитала, если готов жить на дошираке.

Чем ниже стоимость, тем меньше условий требуется соблюсти для получения одобрения инвесторов. Значит, образовывать компании смогут много таких людей, какие ни за что не пошли бы на это раньше. Наибольший интерес среди них вызывает группа «слегка за 20». Нет, я не испытываю восторгов по поводу тех, кто обладает всем, что нужно инвестору, за исключением мозгов или за исключением энергии. Самые многообещающие имеют все, что хочет от них инвестор, за исключением опыта.

Оценит рынок

Однажды я высказался на тот счет, что «ботаники» в средней школе непопулярны среди одноклассников в основном потому, что у них есть вещи поинтереснее, чем полный рабочий день заниматься упрочением собственной славы. Кое-кто предположил, будто я лишь говорю то, что другие хотят услышать. Что ж, сейчас я готов сделать еще более эффектное заявление в том же духе: мне кажется, студенты-дипломники недооценены.

А если точнее, то, по-моему, пока только немногие осознали, насколько 20-летние выросли в цене. Некоторые из них — это правда — не слишком одаренные. Зато другие едва ли не более талантливы, чем несколько тридцатилетних вместе взятых. [1] Но главную трудность до сих пор составляет поиск этих самых других. Любой из тех, кто занимается долгосрочными инвестициями, если бы только мог повернуть время вспять, постарался бы вложить деньги в Microsoft. Но скольких этот проект заинтересовал тогда? Сколько инвесторов угадали бы в том конкретном девятнадцатилетнем юноше нынешнего Билла Гейтса?

Молодых трудно оценивать, потому что они 1) быстро меняются; 2) среди них существует большой разброс и 3) они непоследовательны. Последний пункт — большая проблема. Пока ты молод, ты время от времени говоришь идиотские вещи, даже будучи совершенным гением. Поэтому, если алгоритм кадровой политики заключается в том, чтобы отсеять как раз тех, кто говорит глупости — а именно так действуют многие инвесторы и работодатели, — то это прямой путь впасть в ошибку.

Единственный предмет беспокойства для большинства организаций, нанимающих выпускников вузов, — средний показатель занятости среди 22-летних, который не так уж высок. Они работают по традиционной в прошлом веке схеме: каждый должен начинать карьеру с низовых позиций). Крупные организации понимали, что поток выпускников весьма и весьма неоднороден, однако вместо того, чтобы развить эту мысль, они предпочли ее заглушить. «Даже самым одаренным юнцам полезно побарахтаться внизу — чтобы самомнение не развивалось», — вот убеждение, в котором работодатели тверды.

Молодые специалисты, обладающие большим потенциалом, всегда будут оставаться недооцененными в крупных организациях, потому что не могут сразу предъявить внушительного послужного списка, а всякая ошибочная оценка в подобных случаях ведет к усреднению.

Как быть талантливым 22-летним? Один из путей — действовать через голову больших компаний, общаться напрямую с пользователем. Любая компания, принимающая вас на работу, выполняет функции своего рода прокси — но только в экономическом смысле. Когда работодатель оценивает вас, он пытается — даже если не осознает этого — угадать, насколько вы ценны для пользователя. Однако назначенный им рейтинг можно оспорить. Если захотите, вы всегда можете обратиться за оценкой непосредственно к потребителю, открыв собственный проект.

Рынок гораздо прозорливее любого работодателя. И дискриминации никакой. Будь вы собакой, в интернете никто об этом не узнает. Тем более никому нет дела до того, что вам пока только 22. Единственная забота пользователей — чтобы сайт или софт вашего авторства соответствовал их нуждам. И неважно, если автор его какой-нибудь старшеклассник. Пусть.

Итак, вы действительно эффективны? Тогда почему бы компании не дать за вас рыночную цену? Зачем идти рядовым служащим в корпорацию, если можно самому запустить проект и заставить корпорацию купить его?

Большинство людей, когда слышат слово «интернет-проект», обычно представляют какое-нибудь громкое имя — из тех немногих, что вышли на рынок с IPO. Однако для большинства проектов успех выражается в последующей продаже. При этом покупатель, как правило, желает заполучить не одну только технологию, но и ее создателей. Часто сделка о продаже заключается раньше, чем проект успеет окупиться. Ясно, что в таком случае никто не рассчитывает немедленно получить прибыль от приобретения — вся ценность именно в команде и в произведенном ею продукте. Если проект через полгода куплен за 2-3 миллиона, то выплата является скорее премией при найме, нежели приобретением в буквальном смысле.

Думаю, подобная практика будет набирать популярность, и так будет лучше для всех. Выгода автора, воплотившего собственную идею, очевидна — он получает большую сумму авансом. Но мне кажется, своя выгода есть и у покупателя. В крупной компании сложно оценить качество работы каждого конкретного служащего, в этом главная проблема больших организаций, а также причина того, что мелкие компании зачастую оказываются более эффективными. Но большие могут решить данную проблему, покупая новорожденные стартапы: разработчикам не нужно ничего платить, пока они не доказали собственную состоятельность и перспективность.

Product development (Разработка нового продукта)

Покупка готовых проектов решает еще одну проблему крупных компаний — проблему разработки, которая им не дается. Корпорации наилучшим образом приспособлены извлекать максимальную выгоду из уже существующих продуктов, однако создание новых для них представляет серьезную трудность. Почему? Этот феномен заслуживает отдельного рассмотрения, тем более что он является обоснованием практики создания проектов на продажу.

Для начала, большинство крупных компаний вынуждены оберегать некоторую сферу влияния, потому им приходится корректировать до неузнаваемости планы разработок. Например, сейчас мода на веб-приложения, но в Microsoft по их поводу должны быть определенные сомнения: сама идея интернет-программ угрожает традиционному ПО, работающему на стороне клиента. Поэтому любые веб-решения в конечном счете будут разрабатываться за пределами компании, как это было с Hotmail.

Другая причина неуспеха в том, что разработчик, служащий в крупной организации, обычно не имеет в ней широких полномочий (за исключением тех случаев, когда ему посчастливилось быть еще и генеральным директором). Небанальные решения предлагают небанальные люди, но такие либо не работают в корпорациях вообще, либо их там обходят местные подхалимы.

Крупные игроки проигрывают еще и потому, что обычно делают ставку на какую-нибудь одну вещь в своем классе. Скажем, компании принадлежит один веб-браузер. Вряд ли она будет производить над ним какие-то смелые эксперименты. В то же время, десять молодых разработчиков могут создать десять совершенно разных браузеров, так что остается выбрать лучший. Если рассматривать данную ситуацию в более общем виде, то мы увидим следующее: новых идей так много, что корпорация не в состоянии изучить все. Возможно, в это самое время разные люди трудятся над 500 различными проектами, которые, по их мнению, могли бы заинтересовать Microsoft. И вполне вероятно, что вести разработку 500 проектов внутри одной компании проблематично даже для Microsoft.

В больших компаниях не бывает справедливого вознаграждения. Разработчики получат примерно одинаковое количество денег, независимо от того, увенчается их деятельность успехом или нет. Вольные разработчики, напротив, рассчитывают разбогатеть, если проект окажется удачным, и не рассчитывают ни на что, если он провалится. [2] Вполне естественно, что над стартапом работают гораздо более самоотверженно.

Сама величина крупных предприятий является препятствием. Авторы частного проекта вынуждены налаживать непосредственный контакт с пользователями, хочется им этого или нет, — заниматься продажами и продвижением больше просто некому. Продажи — вещь изнурительная, однако пытаясь продать что-либо живым людям, узнаешь гораздо больше, чем читая результаты опросов в фокус-группах.

Наконец, корпорации слабы в разработке, потому что слабы во всем. В корпорациях все делается медленнее, чем в небольших компаниях, а разработка — это такая работа, которую предпочтительно выполнять быстро, ведь чтобы получить что-то стоящее, приходится по сто раз переделывать одно и то же.

Тенденция

Итак, я считаю, что тенденция к тому, чтобы корпорации покупали частные проекты будет только нарастать. Однако здесь остается еще одно серьезное препятствие: гордость. Большинство компаний имеют убеждение, пусть бессознательно, что они обязаны быть способными самостоятельно запускать инновационные проекты. При этом покупка готового проекта расценивается в какой-то мере как признание собственного поражения. А как люди поступают, предвидя поражение? Они стараются оттянуть момент признания как можно дольше. От этого сделка, когда она наконец состоится, становится очень и очень дорогой. Чем корпорациям действительно следует заняться, так это поиском совсем еще свежих стартапов — таких, из которых инвесторы пока не успели вырастить проекты стоимостью в сотни миллионов долларов. В любом случае, преимущества, так усиленно расхваливаемые инвесторами, покупателю вовсе не нужны.

Почему же покупатели не могут поторопиться и купить стомиллионные проекты раньше, заплатив десятую или даже двадцатую часть от этой стоимости? Может быть потому, что предсказать, какой проект выйдет победителем, заранее невозможно? Но если платишь одну двадцатую, то и точность прогноза может быть снижена пропорционально. Уверен, большая компания может себе это позволить. Я также думаю, что корпорации со временем научатся заключать сделки на более ранней стадии развития проектов. Это не означает, что проекты начнут скупать на корню. Возможны комбинированные решения, совмещающие покупку и инвестирование: скажем, компания приобретает часть проекта и оставляет за собой возможность позже приобрести вторую половину.

Приобретая готовые проекты, корпорациям удается успешно совмещать рекрутинг и разработку. Думаю, так поступать выгоднее, нежели заниматься тем и другим по отдельности — есть возможность найти людей, по-настоящему преданных своему делу. К тому же, вам достается сработавшаяся команда специалистов. Все возможные шероховатости в отношениях между ними изгладились самым горячим утюгом еще на стадии запуска. К тому времени, как корпорации удастся их заполучить, они будут понимать друг друга с полуслова. Это очень важно в программировании, поскольку множество багов возникает именно при стыковке фрагментов кода, написанных разными людьми.

Инвесторы

Снижение стоимости запуска проекта не только оставляет больше возможностей новичкам в отношениях с работодателями. Оно также дает им большую независимость от тех, кто занимается их финансированием. У инвесторов имеется предрассудок, согласно которому неопытная молодежь не должна управлять компанией. Другими словами, от основателей ожидают, что они пригласят в компанию босса с дипломом MBA, а для себя придумают должность, например, какого-нибудь технического директора. Возможно, в некоторых случаях это прекрасная идея. Однако мне кажется, что основатели все чаще будут получать возможность оттеснять посторонних от управления делом — хотя бы потому, что больше не будут настолько остро нуждаться в инвестициях, как это было раньше.

Стартапы — феномен сравнительно новый. Fairchild Semiconductor можно считать первым проектом, запущенным при поддержке инвесторов. Компания была основана в 1959 году — менее 50 лет назад. Ориентируясь по шкале социальных изменений, можно считать, что сейчас мы имеем дело с pre-beta версией модели. Это означает, что современная схема запуска проектов именно такова, какой ей следует быть.

Родоначальникам Fairchild требовался солидный стартовый капитал — им приходилось строить самые настоящие фабрики. А на что расходуются первые инвесторские вливания в веб-проектах? От прибавления денег не начнут быстрее писаться программы. На железо тоже не нужно тратиться — оно стало довольно дешевым. То, чего действительно можно добиться при помощи денег — это успешное продвижение на рынке и увеличение продаж. Продажи кое-что значат, я согласен. Однако маркетинговые инструменты все чаще оказываются нерелевантными. Если вещь стоящая, она быстро распространится в интернете благодаря простому сарафанному радио.

Влияние инвесторов основано на деньгах. Если запуск требует меньших вложений, инвесторы получают меньше средств контроля. Получается, авторы будущих проектов смогут не принимать навязываемых директоров, если им так захочется. Инвесторы против воли будут вынуждены принять новые правила. Однако эти правила могут оказаться в конце концов полезными и для них, как часто бывает с вещами, внедряемыми насильно.

Опыт Google можно считать символом новых веяний. В качестве одного из условий финансирования, их инвесторы настояли в свое время на том, чтобы в компанию был принят зрелый и опытный исполнительный директор. Однако, насколько мне известно, основатели Google не сдались просто так и не дали одобрения первой привлекшей инвестора кандидатуре. Отсрочка длилась целый год, и когда, наконец, исполнительный директор был назначен, им оказался человек с докторской степенью в технических науках. Для меня это означает лишь то, что основатели компании до сих пор сохраняют свое влияние, и если судить по развитию Google, молодость создателей и их неопытность нисколько им не вредит. Более того, я подозреваю, что Google чувствует себя лучше, чем мог бы, если б инвесторам в свое время дали действовать, как те хотели.

Я вовсе не хочу обвинить руководителей, назначаемых инвесторами, в бесполезности. Конечно, они профессионалы. Однако нет никакой необходимости в том, чтобы основатели перспективных проектов оказывались у них в подчинении. В будущем функционеры, назначаемые инвесторами, будут все чаще осуществлять руководство по текущим производственным вопросам, а не становиться генеральными директорами. Основатели будут напрямую руководить разработкой, а все остальное окажется в ведении приглашенного начальства.

Дверь открыта

Итак, расстановка сил такова, что молодежь оказывается во все более и более выгодном положении — как относительно инвесторов, так и работодателей. Но при этом молодые, как кажется, заметят свое преимущество в последнюю очередь. Только наиболее амбициозные студенты-старшекурсники планируют открыть собственное дело по окончании вуза. Большинство же хочет просто найти работу.

Возможно, так и должно быть. Возможно, страх перед запуском собственного проекта — хороший инструмент отсева недостаточно целеустремленных. Но подозреваю, что отсеивается чересчур много. Думаю, среди них оказываются люди, которых ждет успех — стоит лишь попытаться. Но они вместо того позволят затянуть себя воронке трудоустройства.

Вы когда-нибудь замечали, как ведут себя животные, когда их выпускают из клетки? Часто они не сразу понимают, что дверца открылась. Часто их приходится тыкать палкой, чтобы они вышли. Нечто похожее было с блогами: уже в 1995 году некоторые публиковались онлайн, однако по-настоящему блогинг набрал обороты лишь в последние два года. В 1995 году считалось, будто только профессиональные авторы обладают правом публиковать свои мысли. Попытки всех прочих воспринимались как причуда. Теперь онлайн-выступления настолько популярны, что пишут все, кому не лень, — даже журналисты печатных изданий. Эта динамика никак не связана с технологическими инновациями — просто людям понадобилось около восьми лет, чтобы осознать, что клетка открыта.

Точно так же я считаю, что большинство старшекурсников пока не поняли, что экономическая клетка тоже открыта. Большинству родители вдалбливали, будто основа успешной карьеры — прием на работу в уважаемую компанию. Так и было, когда родители учились в колледжах, но теперь все иначе. Ключ к успеху в том, чтобы придумать что-нибудь стоящее, а для этого не обязательно работать в давно существующей компании. Часто не работать в ней даже лучше.

Когда разговариваешь с будущими выпускниками, поражаешься, насколько они консервативны. Конечно, не в политическом смысле — дело в том, что они не хотят рисковать. Это ошибка. Чем человек моложе, тем больший риск он может себе позволить.

Риски

Награда всегда пропорциональна риску. Например, облигации надежнее акций, однако вложение в акции со временем обещает большую выгоду. Тогда почему кто бы то ни было все еще инвестирует свои средства в облигации? Загвоздка в слове «со временем». Акции обещают большую прибыль лет через тридцать, но сначала они могут год за годом падать в цене. Таким образом, выбор финансового инструмента с вашей стороны зависит от того, насколько скоро вам нужны деньги. Если вы молоды, вам следует искать наиболее рискованного предложения.

Весь этот разговор об инвестировании может показаться слишком умозрительным. Возможно, у выпускников больше долгов, нежели активов. Возможно, они считают, что им попросту нечего инвестировать. Но это не так: инвестировать они могут собственное время, при этом все, сказанное о рисках, остается справедливым. Двадцать с небольшим — как раз тот возраст, когда можно позволить себе самый безумный карьерный риск.

Именно законы рынка делают награду пропорциональной риску. За стабильность нужно платить дополнительно, поэтому выбирая стабильность — покупая облигации или устраиваясь на работу в крупную компанию, — следует приготовиться платить.

Смелые карьерные шаги в среднем оказываются более выгодными — хотя бы потому, что желающих посостязаться немного. Запуск собственного проекта — выбор экстремальный, большинство боится принимать подобные решения настолько, что не будет даже пытаться. Таким образом, конкуренция в данной области оказывается не такой большой, как можно было себе представить, зная, какой приз ожидает победителя.

Математика неумолима: 9 из 10 проектов оказываются провальными, но тот, что обернется удачей, принесет автору в десятки раз большее вознаграждение, нежели любая традиционная должность. [3] Вот что я имел в виду, когда говорил, что отдача от собственных проектов «в среднем» выше.

Запомните: если вы займетесь собственным проектом, дело, возможно, провалится. Проваливается большинство стартапов — такова природа этого бизнеса. Но это не означает, что принимаясь за провальное на 90% дело, вы совершаете ошибку, — ведь вы можете позволить себе рискнуть. Провал в 40, когда есть семья, которую нужно кормить, — серьезная проблема. Но что вам угрожает в 22? Если сразу после колледжа заняться собственным делом и если ничего хорошего из этого не выйдет, в 23 будешь умудренным человеком на мели. Призадумавшись, понимаешь, что примерно такой же результат ожидает всех после магистратуры.

Поражение не навредит и в общении с потенциальными работодателями. Чтобы убедиться в этом, я поговорил со своими приятелями, сотрудничающими в крупных компаниях. Я задал менеджерам Yahoo, Google, Amazon, Cisco и Microsoft такой вопрос: «Какие мысли возникли бы у вас по поводу двух соискателей, обоим 24, у них одинаковые способности, но один имеет за плечами неудачный стартап, а второй два года был в команде разработчиков в какой-нибудь корпорации?» Все без исключения ответили, что отдали бы предпочтение тому, кто пытался раскрутить собственное дело. Зод Назем (Zod Nazem), возглавляющий отдел разработок в Yahoo, сказал так: «Я на самом деле дал бы более высокую оценку парню с неудачным стартапом. И можешь меня процитировать!»

Вот так-то. Хочешь работать в Yahoo? Открывай свою компанию.

Человек — это потребитель

Если молодые специалисты без опыта работы, имеющие смелость запустить собственный проект, получают высокую оценку среди престижных работодателей, почему старшекурсники остаются столь консервативно настроенными? Думаю потому, что они слишком много времени провели в учебных аудиториях.

Первые двадцать лет конвейер под названием «образование» переправляет человека из одного учебного заведения в другое. Возможно, у вас даже не было возможности поучаствовать в выборе средней школы. А после старших классов, вероятно, поступление в колледж казалось само собой разумеющейся вещью. Возможно, на этот раз вы выбирали из нескольких заведений — впрочем, почти одинаковых. И вот вы двадцать лет как будто едете в метро, и следующая остановка, наверное, — работа в офисе.

На самом деле ветка заканчивается колледжем. Внешне трудоустройство может напоминать вступление в очередное учебное заведение, однако внутренняя его сущность совершенно иная. Окончание учебы — это переломный момент в вашей жизни: с этих пор вы из net-потребителя превращаетесь в net-производителя. Есть еще одно существенное изменение: вы у руля, можете сами выбирать направление. Возможно, небольшая остановка, попытка осознать, что же в действительности происходит, принесет больше пользы, чем простое выполнение дефолтных команд.

Все время, проведенное в колледже (а возможно, это начинается гораздо раньше) студент только и думает о том, чего же хочет работодатель. В реальности значение имеет только то, чего хочет потребитель, потому что это именно он обеспечивает работодателя деньгами, из которых впоследствии получается зарплата. Вместо того, чтобы думать о пожеланиях работодателей, не лучше ли обратить внимание на потребности пользователей? Из различия между первым и вторым можно извлечь известную выгоду при организации собственного дела. К примеру, крупные компании обожают податливых конформистов. Но это рудимент, сохраняющийся только благодаря величине структуры, потребитель же никакой потребности в подобных условиях не испытывает.

Магистратура

Я не вполне осознавал все это, когда выпускался из колледжа — отчасти из-за того, что сразу пошел в магистратуру. Магистратура сама по себе — место неплохое, даже если в планах у вас собственный проект. Можно запустить его немедленно после защиты, а можно «дернуть за кольцо» еще во время учебы, как сделали основатели Yahoo или Google.

Магистратура — хорошая площадка для стартапа. В одном месте собрано много умных людей, а свободного времени для работы над проектом больше, чем у наемного служащего или студента-старшекурсника. Имея лояльного куратора, можно не спешить и потратить достаточное количество времени на доработку идеи, прежде чем открывать компанию. Дэвид Фило (David Filo) и Джерри Янг (Jerry Yang) запустили Yahoo в феврале 1994 года, к осени имели миллион хитов. Однако они не забросили аспирантуру, а юридическое оформление отложили до мая 1995 года.

Можно даже сначала попытать счастье с проектом, а потом, если дело не пойдет, отправиться в магистратуру. Если начинанию суждено провалиться, то это случается, как правило, очень скоро. В течение одного года понимаешь, что тратишь время впустую, — что ж, значит, не судьба. А если что-то начнет получаться, магистратуру можно отложить еще на чуть-чуть. Зато потом вы проведете время гораздо веселее, чем обычный стипендиат.

Опыт

Еще одна причина, по которой молодые люди отказываются от попыток заняться своим делом, — это ощущение недостаточности опыта. Большинство инвесторов такое ощущение разделяют.

Помню, в колледже мне без конца приходилось слышать слово «опыт». Что же люди в действительности имеют в виду? Очевидно, ценен не опыт сам по себе, а те изменения, которые происходят в голове в процессе его получения. Что же это за изменения, и нельзя ли постараться, чтобы они случились поскорее? Сейчас у меня достаточно данных для того, чтобы сказать, чего не хватает неопытным людям. Я уже говорил, что для запуска проекта нужны три вещи: собрать хорошую команду; сделать что-то действительно нужное пользователям; не потратить слишком много денег. Если вам не хватает опыта, трудности подстерегают вас в пункте два. Старшекурсников, имеющих достаточный навык для того, чтобы написать хорошую программу, великое множество. Они не склонны транжирить деньги. Ошибка именно в том, что они не всегда понимают: нужно делать то, что хотят пользователи.

И это не эксклюзивное заблуждение молодых. Воплощать никому не нужные идеи можно в любом возрасте. К счастью, такую ошибку легко исправить. Будь все старшекурсники плохими программистами, проблема была бы гораздо, гораздо серьезнее. Обучение программированию может занять годы. Но не думаю, что годами нужно учиться понимать потребности людей. Согласно моей гипотезе, всем новичкам следует давать подзатыльник и говорить: «Очнись! Хватить сидеть и теоретизировать насчет пользовательских нужд. Пойди найди несколько пользователей и узнай, чего они хотят». Успешные проекты не просто предлагают нечто особенное. Помимо этого, они решают какую-нибудь уже известную проблему.

Главная перемена в голове, наступающая в результате «опыта», выражается в том, что вы утверждаетесь в мысли о том, что необходимо решать человеческие проблемы. Уяснив данную истину, вы скоро переместитесь на следующую ступень. Здесь задача состоит в том, чтобы научиться видеть эти проблемы. Над этим придется потрудиться, так как в реальности люди используют приобретенный софт совсем не для того, что вы могли предполагать. Например, назначение Powerpoint — наглядное представление каких-то идей. На самом же деле люди используют программу, чтобы преодолеть боязнь публичных выступлений. Продукт позволяет говорить ни о чем, производя при этом благоприятное впечатление; зрители же сидят в темноте и смотрят на картинку, вместо того, чтобы разглядывать при ярком свете лично вас.

Подобные вещи могут открыться любому. Важно лишь уметь правильно смотреть. Нужно понять, что идея успешного, работающего проекта не имеет ничего общего с проектом учебным, и цель здесь не написать крутой код. Цель — создать нечто полезное. Чтобы к ней приблизиться, необходимо наблюдать за пользователями; забыть на время о техническом воплощении и только наблюдать. Это требует особой умственной привычки, ведь у ваших учебных проектов аудитория была ничтожная — если была вообще.

Кубик Рубика еще производит впечатление полного беспорядка за несколько ходов до того, как будет собран. Мне представляется, что в подобном же состоянии пребывает мозг большинства старшекурсников: всего несколько шагов отделяет их от удачного стартапа, если бы только они того захотели. Но они даже не понимают своего положения. Технических навыков у них более чем достаточно. Делать деньги означает делать то, чего хотят пользователи — вот единственная мысль, которую остается усвоить. Крупный работодатель же выступает только как посредник, берущий на себя риски.

Если вы молоды и талантливы, посредник вам не нужен. Вам не нужны подсказки о том, чего хочет пользователь, — вы способны выяснить подобные вещи самостоятельно. Защита от рисков вам тоже не нужна, потому что чем моложе человек, тем больший риск он может себе позволить.

Добрый совет

В заключение мне бы хотелось, совместно с вашими родителями, озвучить одну важную мысль: не стоит бросать учебу ради запуска проекта. После получения диплома времени будет предостаточно. Пожалуй, даже поработать пару лет в компании с именем будет неплохо: там вы сможете узнать, как работают крупные организации.

И все же я не могу себе представить, как я советую 19-летнему Биллу Гейтсу повременить с открытием собственной фирмы до тех пор, пока он не окончит колледж. Он бы, пожалуй, предложил мне проваливать и не надоедать. Разве мог бы я с уверенностью утверждать, что он губит свое будущее? Что он меньше узнает, трудясь у истоков компьютерной революции, нежели мог бы узнать, продолжая занятия в Гарварде? Нет, думаю, нет.

Конечно, вы многому научитесь, работая два года в известной компании, но также справедливо и то, что те же два года самостоятельной работы дадут вам не меньше. Совет поработать на чужого дядю, вероятно, вызвал у 19-летнего Билла Гейтса еще более прохладный отклик. Значит, я должен дождаться окончания колледжа, потом пойти поработать где-нибудь два года, и только после этого можно создать собственную компанию? Значит, мне ждать до 23? Но это четыре года! Это больше 20% процентов того, что я уже прожил. К тому же, через 4 года будет уже слишком поздно разрабатывать версию языка Basic для Altair-а.

И он был бы прав. Всего через два года был запущен Apple II. Если бы Билл согласился окончить колледж, а затем поработать в какой-нибудь компании, как мы ему советовали, то он, вероятно, работал бы на Apple. Может, для всех нас так было бы лучше, но это не было бы лучше лично для него.

Поэтому, хотя я и не отступлюсь от своего благоразумного совета насчет колледжа и двух лет работы в хорошем месте, не могу не признать, что это одна их тех вещей, которые старички любят говорить молодым, не надеясь, впрочем, на согласие и подчинение. Мы говорим подобные слова только для того, чтобы потом можно было вставить: «А я тебя предупреждал!» Так что не говорите потом, что я вас НЕ предупреждал.

Примечания

[1] Во Второй мировой войне пилотам бомбардировщиков B-17 обычно было около двадцати лет. (Спасибо Таду Марко за указание на этот факт).

[2] Если бы работодатели попытались платить своим подчиненным по моей схеме, их бы обвинили в несправедливости. Когда же они покупают одни проекты и оставляют без внимания другие, назвать это несправедливостью никому не придет в голову.

[3] Уровень в 1/10 — нечто вроде легенды. Мне такие данные кажутся подозрительно привлекательными, сам я считаю, что дело обстоит похуже.

Другие