Метод copy-paste на службе законотворцев

≡ Архив | архивная статья | 23.01.2006 15:54

В сентябре 2005 года в Государственную Думу был внесен проект Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации». К настоящему времени законопроект был принят в первом чтении, и депутаты спешат поскорее перейти ко второму.

Среди прочих, законопроектом устанавливались такие, безусловно, благие положения, как признание электронного документа, подписанного ЭЦП, равноценным бумажному документу с собственноручной подписью, и запрет на взимание госорганами платы, превышающей фактические расходы, за предоставление информации о своей деятельности.

Прохождению законопроекта сопутствуют неоднозначные отзывы в СМИ. Видимо для того, чтобы скептические настроения не портили общую благостную картину, тех, кого принято именовать «независимыми экспертами», решили оттереть от обсуждения законопроекта. Так 16 января приглашенные на слушания по законопроекту независимые, не были допущены в зал заседаний по указанию главы Комитета Госдумы по информационной политике, более известного публике в качестве ведущего телеспектакля «Моя семья», Валерия Комиссарова.

Нежелание Комиссарова допустить к обсуждению законопроекта «посторонних» привело к обратному результату — общественность заинтересовалась: чем же так прекрасен этот документ, что на его защиту был брошен сам мэтр информационной политики?

Вопреки многообещающему названию, законопроект всего лишь предполагает «создать правовые, организационные и экономические основания для реализации права на свободный поиск, получение, передачу, производство и распространение информации», то есть права, закрепленного в пункте 4 статьи 29 Конституции России. Тут следует заметить, что далеко не каждому пункту Конституции посвящен отдельный Федеральный закон и с удвоенным рвением приступить к чтению законопроекта.

Так, в законопроекте разъясняется, что информация — это «сведения, сообщения или данные независимо от способа их поиска, хранения, обработки, предоставления или распространения», «информационные технологии — методы и способы поиска, хранения, обработки, предоставления или распространения информации», «предоставление информации — действия, направленные на ознакомление с информацией определенного круга лиц», а «распространение информации — действия, направленные на ознакомление с информацией неопределенного круга лиц».

Кроме этих, без преувеличения, судьбоносных формулировок, следует обратить особое внимание на еще одну: «электронное сообщение — информация, преобразованная в форму, пригодную для передачи и (или) хранения с использованием средств вычислительной техники». К сожалению, авторы законопроекта не уточнили, что подразумевают под средствами вычислительной техники, поэтому можно лишь предположить, что согласно законопроекту любой файл можно считать электронным сообщением, даже если этот файл мирно лежит себе на жестком диске. Наверно, в тексте законопроекта было пропущено одно слово и следует читать «потенциальное электронное сообщение».

Однако, даже покоясь на жестком диске компьютера и не собираясь никому предоставляться и никуда распространяться, потенциальное электронное сообщение не вполне принадлежит своему создателю или владельцу. Согласно законопроекту, «обладатель информации вправе… использовать информацию для собственных нужд» только, «если иное не предусмотрено федеральными законами». При этом «обладателем информации признается лицо, самостоятельно получившее или создавшее информацию, либо лицо, которому исключительные права обладателя были переданы на законных основаниях».

Жалко, что авторы формулировки не снабдили ее, как в школьных учебниках, примерами, без которых невозможно представить случай запрета на использование информации, которой обладаешь на законных основаниях. Иллюстрации к примерам были бы не менее желанны — опытный психиатр, наверняка, смог бы поставить по ним квалифицированный диагноз — «рукоблудие» — и назначить эффективное лечение.

Специалистам в законотворчестве и юриспруденции не пристало забираться в область медицины, поэтому их комментарии к законопроекту более «политкорректны».

«Законопроект неправомерно сводит информацию как объект правового регулирования исключительно к объекту гражданских прав, хотя информация используется и в рамках публично-правовых отношений», — замечает Комитет Госдумы по безопасности.

«Правовое регулирование „информации“ нуждается в конкретизации с учетом разных ее видов (общедоступной информации, к которой относится значительная часть информации; информации, касающейся прав граждан, доступ к которой может быть ограничен; информации, как объекта гражданского оборота, которая может быть открытой, либо в режиме коммерческой тайны, и др.)», — вторит ему Правовое управление Госдумы и добавляет, что «закон создает правовые основания для реализации права (каждого) на свободный поиск, получение, передачу, производство и распространение информации. Однако такие права предусмотрены прежде всего Конституцией Российской Федерации … и по сути своей являются непосредственно действующими», то есть не нуждающимися в подзаконных актах.

«Методология и конкретная реализация решения задач по дальнейшему совершенствованию информационного законодательства, — в том виде, в каком они воплощены в рамках представленного законопроекта, — очевидно, не являются оптимальными», — резюмирует Комитет Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству.

Если оставить в покое топорные формулировки законопроекта, априори политкорректные официальные комментарии и расшаркивания перед внесшим законопроект Правительством, рассмотрев его с концептуальных позиций, то становится очевидно, что вызывающие истеричный смех пассажи представляют собой лишь цементирующую основу между фрагментами из десятка других законов и законопроектов разного качества и степени готовности, начиная с Конституции и Гражданского кодекса, и заканчивая многочисленными проектами законов «Об электронно-цифровой подписи», «Об электронном документообороте», «О доступе к официальной информации» и т.д.

Проще говоря, безымянный автор законопроекта выбрал наиболее приятные слуху граждан положения Конституции, добавил общие нормы гражданского законодательства, сдобрил их разнокалиберными кусками чужих законопроектов, поперчил собственными соображениями и подсунул сварганенный хорошо известным в журналистике методом copy-paste продукт Правительству, которое, ничтоже сумняшеся, внесло его на рассмотрение в Госдуму.

Как известно из народной мудрости, если в Киеве у нас живет дядька, то каким бы прекрасным он ни был, бузина в близлежащем приусадебном хозяйстве тут совершенно ни при чем. И уж если метод copy-paste вызывает осуждение у профессиональных журналистов, то у профессиональных юристов он вряд ли вызовет более теплые чувства.

Этого может не понимать безымянный законотворец, депутат-шоумен Комиссаров и баба Маня из глухой сибирской деревни, которой обещают создать правовые, организационные и экономические основания для реализации ее права на свободный поиск, получение, передачу, производство и распространение информации, но Правительству понимать следовало бы.

комментарии(1)

разделы: Архив